Practical Info
Если вы уже успели восхититься произведениями актуального искусства на Венецианской Биеннале и ознакомились с трендами садоводства на лондонском цветочном шоу в Челси, самое время отправиться в Нормандию. Где оба жанра – скульптуры и ландшафтной архитектуры – образовали единый гармоничный ансамбль в идиллических садах Этрета, открывающих вид на легендарные утесы, увековеченные кистью Моне.
«Летняя выставка современной скульптуры Double Jeu (Двойная игра) — определенное must see, — комментирует специалист по светскому и деловому позиционированию Ксения Ферзь. — Где еще, как не в садах Этрета, можно увидеть, как изваяния в бронзе вторят драматичному ландшафту береговой линии Ла-Манша, а растения высажены и выстрижены в стиле параметрической архитектуры Захи Хадид!»
Красота не требует жертв. Даже если прогулка будет терпимой для вас — для лакированных туфелек с безобидным kitten heel она станет последней: дорожки сада посыпаны гравием. Пластиковые накаблучники — не панацея. Некоторые модницы прибегают к их помощи на поло матчах, но в саду Этрета мы имеем дело с серпантином наклонных дорожек, а не озелененной поляной.
Совет: предпочесть обувь на низком ходу (резиновая подошва не будет ошибкой), в первую очередь, в интересах безопасности и только затем — изящных манер, потому что красиво прогуливаться в туфлях на шпильке здесь станет пыткой. Оптимальные модели —слипперы, лоферы, ботинки челси, туфли на невысокой танкетке или толстом каблуке
Сад задуман одновременно как масштабная скульптура и архитектурная композиция, которая состоит из живых, постоянно меняющихся, но сохраняющих неизменную скульптурную форму стриженых растений. Цель летней выставки, которая продлится до конца октября, — продемонстрировать, как естественная среда, сформированная человеком, соотносится со скульптурными формами и как художественные идеи вступают в диалог, который ведет к трансформации естественного пространства сада.
Вероятно, рекомендация «любуйтесь природой» звучит на первый взгляд неожиданно в рубрике «светский сезон», но если обратиться к мудрости японского мировоззрения и миросозерцания, то именно любование природой входило в великосветский ритуал, встроенный в регулярный досуг традиционного общества. Образованный японец сможет определить и назвать не менее 240 оттенков цветов; сезонов в японском сознании по сравнению с европейским больше в 6 раз — один лишь дождь заслуживает более 100 наименований, потому что льет на разные лады.
Даже small talk — искусством светской беседы о повседневном — овладеть проще, чем умением метафорично отзываться о красоте цветов весенней сакуры или листвы осеннего клена. Для этого необходим поэтический настрой. Впрочем, войти в это состояние ума и духа в саду Этрета не составит труда. Кроме дразнящего взгляд ансамбля арт-объектов, смело и вместе с тем деликатно встроенных в геометрию сада, из скрытых в гуще динамиков раздаются загадочные звуки и мелодии. Представьте: в правом ухе разбиваются волны Ла-Манша, в левом — раздается гипнотическое «mirage» и вкрадчивые позывные птиц семейства совиных. За 15 секунд вы погружаетесь в поэтический транс.
Нет, здесь совсем нет ограждений и табличек с надписью «не трогать». Но чувство такта должно подсказать каждому, что тестировать скульптуры на вес, прочность, подлинность материала и его чудотворную силу — в высшей степени неприлично. Ровно то же касается желания унести из сада что-нибудь для пополнения частной коллекции гербария.
Впрочем есть один экспонат, художественная концепция которого призывает к взаимодействию. Гигантский ключ, продетый в ствол дерева (по заверениям агронома сада, безобидный для растения), вращая который вы приводите в действие музыкальную шкатулку, и дерево поет!
У сада есть обворожительная история. Прежняя владелица этой виллы и прилегающей к ней территории мадам Тибо, актриса, известная публике начала XX века — вдохновилась творчеством увлеченного садовника-энтузиаста и по совместительству художника-импрессиониста Клода Моне, и основала свой сад с редкой коллекцией орхидей в 1905 году.
Мадам Тибо обожала орхидеи и умножала коллекцию сортов в своем саду. В свойственной артистичной натуре манере она так прониклась антропоморфной натурой породистой флоры своего сада, что уверовала в одушевленность цветов и представляла их наложницами султана Сулеймана — в то время она как раз репетировала роль его любимой жены Роксоланы. Она говорила с цветами: хвалила их и журила, повелевала ими и с ними смеялась… Словом, владычествовала над своей маленькой цветочной вселенной!